Алексей Козлов - Лихтенвальд из Сан-Репы. Том 1. В Нусекве
Смерть – это то, к чему человек подсознательно стремится. Жизнь – это цвет времени! Жизнь – это гриб, которым невидимая миру грибница, катящаяся волнами под землёй, заявляет о себе, дабы получить возможность распространяться дальше. Она оплодотворяет вечность. А смерть – это плод жизни! Она венчает всё!
Демократия даёт иногда человеку право говорить правду, но говорить правду – это не право. Это – обязанность! Мне моё право даёт не ваша вшивая демократия, а мои высокие Языческие Боги! Вы всегда столь стремились вытравить из славян славянское, что стали в конце концов вытравливать самих славян! Поэтому не обижайтесь, если рано или поздно вас самих будут вытравливать, как зайцев!
Моя страна и мой народ – вулкан. И он скоро взорвётся.
До меня тяжело доходят банальности. К примеру, что в реке не бывает одной и той же воды. Где мои золотые затоны с ласковыми ивами и ленивыми линями под голубым небом. Гнусное болото кругом! И это моя родина!
Но если кому-то хорошо за счёт моих потерянных, донельзя обманутых соплеменников, должен ли я радоваться счастью наглых неофитов, достигших своей цели? И почему я не должен быть честен и мстителен там, где процветают проходимцы и воры? Почему я должен быть в будущем милостив с теми, кто попирал наши жизни и презрел наши законные интересы? Если у меня отнято нечто негодяем, почему я не могу отобрать то же самое – у его сына? Имею!
И если государство, в котором я пребываю, бесчестно и подло, все его законы – всего лишь ничего не стоящие формулировки, фикции, то не имею ли я полное право презреть эти формулировки и стремиться к построению здесь того государства, какое выгодно мне и таким, как я?
Думаю, что очередную революцию, которая снесёт Великую Континентальную Сан Репу и эту слизь, которая здесь правит от нашего имени, я встречу с ликованием! Гряди же!
Если надо, Я и Ему выскажу всё, что о Нём думаю. Дух Природы существует, разумеется. Есть всего лишь одно веское доказательство его существования – оргазм.
Он мог бы вести себя с многими приличными людьми поприличнее! Однако в том, что он так плоховато иногда обращается со многими вполне приличными людьми, я не вижу ничего необычного. Он видит далеко внизу нечестивых букашек и знает им всем цену, но желая наказать нечестивых, тыкает в них пальцем, промахивается и попадает в зазевавшихся честняг. Он не виноват.
Подпись под фотографией в журнале: «Гиены из Красного Креста осматривают место происшествия, дабы оказать посильную помощь раненому барашку». «Волки из Международной Благотворительной Шараги жарят гематоген для Красной Шапочки». «Сан Репа подарила последнюю сперму борющемуся народу Блистурии».
Мир несправедлив. Как правило, он подавляет тех, кого ему следовало бы возвеличить и возносит тех, кому при правильном устройстве следовало бы подметать улицы.
Одни жирафы гордо несут свои бедовые головы.
К чёрту инородцев-самородков. Они нам не нужны. Нужно законное пропорциональное представительство во всех сферах – в промышленности, в банковском деле, на телевидении. В конце концов им тоже должно быть предоставлено пропорциональное представительство! Но то, что происходит теперь – преступление! Это беззаконие и подлость по отношению к славянам. Это должно быть сметено!
По своей сути земля плоска.
Штангистка родила штангиста со штангой.
Мистик выступил с пространной речью. Батюшки назвали это бредятиной. Однако сами батюшки есть ещё большая бредятина.
Я часто и с прискорбием замечал, что в то же самое время, когда в пункте «А» из трубы начинает бить фонтан какой-либо жижи, в пункте «В» всегда и пренепременно навстречу ей отправляется поезд.
Розанов не прав, когда воспевает христово царство, и поносит дореволюционную интеллигенцию и революционеров. Здесь и не было бы никакой революции без Христа. Одна давняя ошибка привела к большой нынешней беде. Это заблуждение воспитания. Просто Розанов рос в этом прискорбном заблуждении с детства. Мы не вольны над своей природой. Не будешь же отрицать счастье своего детства только потому, что всё было заблуждением. Когда в голове ничего своего не остаётся, города и веси превращаются в проходные дворы, а люди в иногда прилично одетых скотов.
Раньше я был грустен, а теперь я просыпаюсь каждое утро с чувством радости и облегчения – вот он я. И всё больше понимаю своё одиночество под светилами, своё радостное одиночество. Я никому ничего не должен.
Бедствия честного время провождения!
Абстрактное искусство представляет из себя странную амбицию говорить на непонятном, нечеловеческом языке и при этом заставить всех понимать тебя. Так насильник пытается заставить изнасилованную им жертву уверовать в свою правоту.
Могила Неизвестного Бомжа.
У неё огромный рот и она его к тому же часто открывает.
Когда я узнал, что «Лет Ит Би» – любимая песня леди Дианы, я проклял всё на свете! Пески времени заносят всё. Даже от «Битлов» уже несёт архивным нафталином.
Это очень смешно, когда инородцы по телевизору начинают болтать (как вчера – и вдруг) про славянскую идею. Хоть святых неси! Как Боги не лишат их языков? Не знаю. Впрочем, там не было ни одной серьёзной передачи про славян. Точно таких уже нет в природе. Нет ни нашего прекрасного и величественного язычества, ни наших арийских побед. МЫ нужны только когда нужно подставить свои лбы порд пули, м не нужны при дележе добычи. Эту наглость мы терпим на своей территории веками. Цари ещё сохраняли фикцию славянского государства, эти отрицают его открыто. На собственной территории мы живём приживалами в когда-то нашем собственном доме и прислуживаем пройдохам! Страшный удел – страшнее смерти!
Те принесли нам страшный Суд. Эти ожидают Страшного Суда, рассуждают, каким он будет, и не понимают того, что Судный День уже наступил. Он на улицах, в домах, во власти, он – везде, вокруг! Он – в привычке старухи день за днём давить железные пивные банки и складывать их в целлофановые пакеты. Неужели же это занятие для престарелого человека? А так по всей стране!
День Революции Нусековские Подтасовщики обозвали Днём Согласия и Мира. Уже при этом котле попы засуетились с паникадилами. Нет в мире такой вещи, которую нельзя бы было перелицевать и извратить! Се – человек! Человек! Человек! Как ты мерзок!
Тевтолия всегда была нашим неузнанным союзником. Будь прокляты те, кто по детскому неразумию и преступному расчёту поссорил нас. Особенно прокляты властители моего государства, в конце прошлого века изменившие естественное русло исторической реки. С Фраконией захотелось задружить! Результаты этого чудовищны. Мы воевали против тех, с кем мы должны были вместе покорять мир!
Мой народ пьёт. Он хочет хотя бы на миг покинуть эту мерзкую, нелюбимую ими жизнь, не видеть её. Он ненавидит в душе всё это, хотя не понимает своих чувств. А на языке у него любовь к отечеству.
Я живу в стране, где уже нет ни славян со своей горестной историей, ни чукчей, ничего и никого нет. Есть одни анареи во всех мыслимых и немыслимых позах. Народ – страдалец и талант. Будучи крайними националистами по своей сути, они ещё смеют стращать других национализмом! Какая величественная, непробиваемая, нечеловеческая наглость!
Кенская битва и стояние на Угре остались позади. На повестке дня баталия при реке Тугле, где добрые люди в шароварах углубляют фарватер поперёк наших усилий.
Когда на сердце у меня муторно и, кажется, вообще жить не хочется в этой поганой, ставшей для меня отвратительной по многим параметрам Сан Репе, я включаю неистовые тевтолийские военные марши и печаль быстро проходит, и всё становится на свои собственные места. Что бы я делал, если бы этих маршей не было? Слушал бы певца Киракурта и блевал бы после в криницу?
«Великий Радвин» – фильм, который я сниму о Исруле и его невменяемой элите. Чаплин будет в заднице!
Пред моим ликом находится выморочная, испуганная культура, выморочное, испуганное общество, к сожалению пока что не имеющее в себе сил сказать: «Это славянское общество, это – славянская культура. И никакая другая нас не интересует! Мы откажемся от чужих пирожков с маком ради своих собственных пирожков! Мы будем стойки в наших убеждениях, и никто и никогда нас не убедит в том, что есть что либо лучшее, чем то, что есть у Нас, славян!
Из некоторых уст даже слово Бог слышится, как крайне неприличное.
Только на самом деле это – чепуха!
Желающий понять философию террора должен сначала понять философию несправедливости этого мира. И должен сделать для себя выбор, что он ставит выше: гнусную несправедливость или возмездие за неё, немотивированную несправедливость или возмездие всем.
По телевизору про анареев рассказывают под классическую музыку. Очень трогательно! Хороший приём! Я аплодирую и улыбаюсь во весь рот! Если обрамление подобрано красивое, то и персонажи для взирающих плебеев – хорошие. Это – пропаганден. Про себе подобных они рассказывают трогательные сказки, не имеющие никакого отношения к действительности. Расскажи про национал-социалистическую Телурию под Бетховена или Шопена и без этих идиотских комментариев нынешних немецких бесполых дев – и все будут снова плакать от умиления. Взгляды – это всего лишь суррогат замороченных заблуждений, вбитых в пустые головы средствами информации. Впрочем, как в супе важны пахучие добавки, так здесь важен комментарий и мнение, преподносимое, как рефрен. Монтаж крайне важен. Негативный тон и кривые доморощенные усмешки тоже не помешают. Всё равно люди лишены невинности непредвзятого мнения. Вот всё, что я вижу перед собой. Что же касается анареев, то после известных событий моей жизни я далёк от большинства из них, а человек, способный завести со мной разговор о печальных судьбах этого народца, получит у меня по морде! Я видел ваше государство изнутри! Бр-р-р!
